НБА может поломать зубы в попытке наказать самого богатого босса. Что не так с аферой века

В НБА нет зала суда с присяжными, красноречивыми адвокатами и строгими молотками судей. Здесь арбитром выступает один-единственный человек — комиссионер. Но именно отсутствие привычных юридических формальностей превращает расследование в шахматную партию, где ключевым становится не столько сам факт, сколько его толкование. История «Лос-Анджелес Клипперс» и Стива Баллмера — как раз из таких: подозрения громкие, но превратить их в безусловное доказательство вины крайне непросто.

Поводом стала информация о многомиллионном контракте Кавая Леонарда с компанией Aspiration, финансируемой Баллмером и параллельно заключившей партнёрское соглашение с клубом. Схема слишком очевидна, чтобы не вызвать вопросов: владелец вкладывает деньги, компания платит игроку, клуб получает выгодную сделку. Но логики мало — в юридической плоскости нужно доказать, что всё это делалось лишь с одной целью: обойти потолок зарплат.

Коллективный договор НБА позволяет комиссионеру принимать решения даже на основе косвенных улик, если иначе объяснить контракт невозможно. В теории это даёт Адаму Сильверу сильнейший инструмент. На практике же подобные дела разваливаются: у каждой детали находится альтернативное объяснение, а отсутствие прямых связей превращает процесс в спор интерпретаций.

Американский спорт знает массу таких примеров. НФЛ почти два года разбиралась с Deflategate — спором о давлении в мячах. В бейсболе наказание за «Хьюстон» и кражу сигналов оказалось мягким. А NCAA однажды дошла до абсурда, начав проверку самой себя. Всё это показывает: спортивные лиги крайне неохотно идут на жёсткие меры, ведь на кону — репутация и бизнес.

Особая сложность нынешнего кейса в том, что речь идёт не об игроке или тренере, а о владельце клуба. Игрока можно дисквалифицировать, тренера — оштрафовать, однако комиссионер в отношениях с собственниками всегда балансирует: именно они и являются его работодателями. Прецедент с Дональдом Стерлингом, которого вынудили продать «Клипперс» из-за расистских высказываний, был скорее исключением, продиктованным общественным давлением. Финансовая же хитрость такой волны возмущения не вызывает.

Есть и внутренние несостыковки. Зачем Баллмеру и клубу было вообще выдумывать «схему» в 2021-м? Леонард уже принадлежал «Клипперс», четырёхлетний контракт на $ 176 млн надёжно привязывал его к команде, а сезон он пропускал из-за травмы. Не 2019-й, когда требовалось склонить звезду к переезду в Лос-Анджелес, — дополнительных стимулов тогда просто не было. Это делает обвинения менее очевидными и оставляет Баллмеру простор для убедительных объяснений.

Позиция самого Баллмера звучит обыденно: он инвестировал в компанию, в чьё будущее верил, а на решения её менеджмента влияния не имел. Юридически такой аргумент удобен: ответственность перекладывается на стартап, уже признанный банкротом, чьих руководителей уличили в мошенничестве. Для НБА это проблема: ключевые свидетели с подмоченной репутацией, их показания легко подвергнуть сомнению.

Теоретически санкции могли бы быть суровыми — от лишения драфт-пиков и многомиллионных штрафов до расторжения контракта Леонарда. Но чтобы решиться на это, Сильверу нужны доказательства, выдерживающие давление как со стороны владельцев, так и со стороны юристов. Подозрений и косвенных связей недостаточно.

В итоге лига оказывается между молотом и наковальней. Наказание при шаткой базе подорвёт доверие к системе и авторитет комиссионера. Мягкая проверка с предупреждением создаст впечатление, что правила можно обходить, если грамотно «маскировать» конструкции. Полный отказ от действий будет похож на признание бессилия.

Потому расследование по «Клипперс» — это уже не просто про контракт Леонарда, а про проверку работоспособности контрольных механизмов НБА. И чем глубже вдаваться в детали, тем яснее становится: безболезненного решения нет. Баланс между справедливостью, политикой внутри клуба владельцев и охраной имиджа лиги делает историю Баллмера одной из самых сложных задач эпохи Адама Сильвера.