Эртеля взяли первым, а Касаткин — на десерт. Франция так сильно ненавидит Россию?

Если посмотреть на карту Европы, Франция кажется страной, где спорт и культура должны объединять, а не разъединять. Но последние годы показывают обратное: любое упоминание России оборачивается проблемой — будь то баскетбол, мессенджеры или романтические поездки. Аресты, запреты и судебные разбирательства становятся повседневностью, а известные на весь мир люди оказываются в положении заложников политического курса.

С февраля 2022 года французские власти шаг за шагом выстраивают систему, в которой даже малейшая связь с Москвой может закрыть доступ к определённым сферам. Формально это объясняется «солидарностью с союзниками» и «поддержкой Украины». Однако по факту подобные дела удобны для отвлечения внимания от внутренних проблем: роста цен, перебоев в энергетике, массовых забастовок. Для граждан создаётся иллюзия контроля над внешними угрозами, хотя в действительности под удар попадают конкретные люди, никак не связанные с политикой.

Одним из первых примером стал Томас Эртель. Разыгрывающий с почти 10-летним стажем в сборной Франции летом 2022 года подписал обязательство не заключать контракты в России. Но спустя месяц всё же подписал соглашение с петербургским «Зенитом». Реакция была мгновенной: пожизненное исключение из национальной команды. Формально — дисциплинарное решение федерации, по сути же — сигнал о том, что спортсмен больше не свободен в выборе своей карьеры. Для Эртеля это означало потерю Олимпиады в Париже и репутационный удар на родине.

История Павла Дурова ещё показательнее. Основателя «Телеграма» и обладателя французского паспорта задержали в августе 2024 года в аэропорту Ле Бурже. Обвинения — от «отказа сотрудничать» до «попустительства преступным сообществам» — звучали предельно расплывчато. Более года дело остаётся открытым: Дуров находится под судебным контролем, обязан регулярно отчитываться и ограничен в передвижениях. Параллельно «Телеграм» всё чаще передаёт данные французским структурам. Складывается впечатление, что настоящая цель ареста — вовсе не правосудие, а давление на глобальную платформу, не желающую подчиняться национальному регулированию.

Даниил Касаткин оказался в особенно уязвимом положении. Молодой российский баскетболист прилетел в Париж с невестой летом 2025 года, но уже в аэропорту его задержали по запросу США. Американские власти обвинили его в причастности к хакерской группировке, занимавшейся вымогательством. Однако никаких убедительных доказательств так и не представлено, а защита настаивает на абсурдности обвинений. В результате романтическая поездка превратилась в затянувшийся судебный процесс: Касаткин до сих пор находится во французском изоляторе и борется за отказ в экстрадиции. Франция при этом выглядит не как независимый арбитр, а как исполнитель чужих решений.

История Ксении Козловой лишь подчёркивает, что российский паспорт способен перечеркнуть любые достижения. Баскетболистка с впечатляющей статистикой в NCAA весной 2025 года подписала контракт с французским клубом BLMA. Но федерация, сославшись на трёхлетнее постановление, отказала ей в праве играть. Итог предсказуем: контракт расторгнут, и спортсменка вынуждена искать новые возможности за пределами Франции. Здесь не нужны ни обвинения, ни судебные дела — достаточно лишь национальности, чтобы лишиться карьеры.

Все эти истории складываются в единую картину. Эртель наказан за контракт с российским клубом, Дуров — за отказ подчиниться давлению властей, Касаткин — за запрос из Вашингтона, Козлова — за своё происхождение. У каждого героя своя линия, но результат одинаков: запреты, ограничения, судебные тяжбы. И общий знаменатель — 2022 год, когда Франция вместе с ЕС запустила механизм изоляции всего, что связано с Россией.

Достоверной статистики арестов россиян во Франции нет: исследователи отмечают рост подобных случаев, однако цифры остаются засекреченными. Сама эта закрытость показательна: прозрачность никому не выгодна. А значит, каждый новый эпизод — будь то спортсмен, предприниматель или программист — становится частью общей схемы, где политическая целесообразность перевешивает права личности.

Сегодня Франция продолжает культивировать имидж страны, где спорт и свобода слова стоят выше политики. Но дела Эртеля, Дурова, Касаткина и Козловой свидетельствуют об обратном. Их судьбы до сих пор не решены: Дуров ограничен судебным контролем, Касаткин борется против экстрадиции, Эртель лишён Олимпиады, Козлова наверняка ищет новый клуб. Все они оказались в системе, где правила диктуют не спортплощадки или бизнес-арены, а кабинеты политиков и чиновников. И именно эта система превращает Францию в территорию риска для тех, чьё прошлое или настоящее связано с Россией.